Просматривала работы великих и случайно наткнулась на это. Зацепило...
В июле 1917 года гуляка Модильяни познакомился с 19-летней
Жанной Эбютерн.
Почему они так и не поженились в итоге, остается загадкой, так как эти двое были, что называется, созданы друг для друга и оставались вместе до самой его смерти.
Когда Модильяни лежал при смерти в Париже, он предложил Жаннеприсоединиться к нему в смерти, «чтобы я мог быть с моей любимой моделью в раю и вместе с ней наслаждаться вечным блаженством».
В деньпохорон художника Жанна находилась на грани отчаяния, но не плакала, а только все время молчала.
Беременная их вторым ребенком, она бросилась с пятого этажа и разбилась насмерть.
Через год, по настоянию семьи Модильяни, их соединили под одной могильной плитой.
Вторая надпись на ней гласила: Жанна Эбютерн. Родилась в Париже в апреле 1898 года. Умерла в Париже 25 января 1920. Верная спутница Амедео Модильяни, не захотевшая пережить разлуку с ним.
читать дальше
В Париж Модильяни привела страсть к рисованию, проявившаяся еще с раннего детства.
К моменту приезда в своеобразную Мекку для всех художников, Амедео успел получить некоторые уроки живописи во Флоренции и Венеции. Впрочем, таких же было довольно много. Оказалось, чтобы быть художником в Париже, надо не столько уметь рисовать, сколько вести особый БОГЕМНЫЙ образ жизни.
Жалкий сарай из досок и листов жести - такой была первая мастерская, она же - жилище Амедео. Находящаяся неподалеку мастерская молодого Пикассо выглядела чуть-чуть лучше
Амедео вскоре отказался от изысканной одежды, в которой приехал и стал одним из жителей Парижской богемы, которая на тот момент состояла в основном гомосексуалистов, наркоманов,
альфонсов, религиозных фанатиков, каббалистов, мистиков.Модильяни явно бедствовал. Его картины и рисунки не пользовались спросом. Но тем не менее он отказывался выполнять работу только ради денег.Но он упорно рисовал далее, даже на "клетчатой" бумаге из тетрадок.
Славы, в поисках которой он устремился в Париж, снискать пока не удалось. Зато за ним прочно закрепилась репутация покорителя сердец и пылкого любовника. В его постели перебывали все, кто позировал ему, но это были дамы вполне определенного круга: проститутки, служанки, цветочницы, прачки. Предложить натурщице разделить с ним ложе после сеанса позирования было для Модильяни простым актом вежливости. Его связывали отношения неизвестного характера с Анной Ахматовой, хотя, по признанию самой Ахматовой, она «видела его чрезвычайно редко, всего несколько раз». Тем не менее, по ее словам, «он всю зиму писал мне. Что он сочинял стихи, он мне не сказал...» Встретились они вновь через год. Ахматова услышала от друзей, что богемный парижский омут затягивает художника, постоянное безденежье отравляет существование и ломает
характер. Он ей казался «окруженным плотным кольцом одиночества». При всем том Анна Андреевна отмечает: «Пьяным я его никогда не видела - от него никогда не пахло вином. Но под влиянием гашиша видела один раз. Он лежал, держал мою руку и повторял: «Sois bonne, sois douce» (Будь доброй, будь нежной)». В ту вторую и последнюю их встречу они в два голоса читали стихи французских поэтов, особенно Верлена." Моди", вспоминала Ахматова, очень жалел, «что не может понимать мои стихи, и подозревал, что в них таятся какие-то чудеса». Конечно, знакомство с Ахматовой - лишь небольшой фрагмент жизни художника, но, судя по письмамс рисунками, которые он посылал ей в Россию, эта женщина оставила глубокий след в памяти Модильяни. Между тем среди мимолетных романтических приключений красавца художника была пара таких, которые выходили за рамки легкой интрижки. Свидетельство тому - полотна, которыми он обессмертил свои увлечения. Среди них - Беатрис Хастингс, английская поэтесса и журналистка, с которой он прожил аж «целых» два года. Это была странная пара. И все же, когда они расстались, Беатрис сказала: «Как я была счастлива в этой хижине на Монмартре». Чуть позже Модильяни увлекся другой женщиной - Симоной Тиру, канадской студенткой, приехавшей в Париж продолжать учение, но тут же забросившей его ради богемы Латинского квартала и Монпарнаса. Зарабатывала она на жизнь, позируя многим художникам.
Итак, 19-летняя Жанна, студентка Художественной академии, заглянула с подругой выпить аперитив в кафе, где постоянно находился Амедео. Сначала он долго рассматривал ее со своего места у стойки, а потом обратился к Жанне: «Посиди так», - и тут же начал набрасывать на листке бумаги ее портрет. Говорят, что из ресторана они ушли уже обнявшись. Амедео словно опьянел от радости. «Я встретил женщину из своих снов! Это точно она!» - то и дело повторял он друзьям. Она и в самом деле даже внешне выглядела его типажом. Ей не нужно было искусственно удлинять шею и овал лица, как он это делал, рисуя портреты других женщин.
Весь ее силуэт словно стремился вверх, вытянутый и тонкий. Длинные, по пояс, волосы заплетены в две косы; миндалевидные глаза. Скорее, впору было задаться вопросом, что нашла юная девушка в этом изможденном невзгодами и туберкулезом 32-летнем человеке? То был уже не романтический красавец, который семи годами раньше привлек внимание Ахматовой. Его некогда прекрасные черные волосы поредели, во рту не хватало зубов, а те, что остались, - почернели. Впавшие глаза лихорадочно блестели. Когда в доме добропорядочных католиков Эбютерн узнали, с кем связалась их дочь, ей пригрозили родительским проклятием, если она не одумается.
Но,несмотря ни на что, они стали жить вместе. Не все было гладко, Модильяни старался пораньше ускользнуть из дома, брел от одного кафе к другому, продавая свои тут же наспех сделанные рисунки. Вырученные жалкие гроши шли на выпивку. Ближе к ночи Жанна отыскивала его, приводила домой, раздевала, умывала, укладывала спать. И все это молча, без малейшего упрека. А если Моди работал дома, то она либо что-то тихо готовила в другой комнате, либо рисовала. Как оценили эти работы уже после смерти Жанны, она была неплохой художницей. Вот ее автопортрет.
В середине января 1920 года Модильяни сильно простудился и слег. С каждым днем ему становилось все хуже. 22 января его перевезли в Шаритэ - больницу для бедных и бездомных. В это время он был уже без сознания. В горячечном бреду больной явственно повторял только два слова: «Милая Италия... Милая Италия».
Вечером 24 января он скончался. ...К телу Амедео Жанна подошла одна. Долго, долго смотрела на него, потом, не поворачиваясь и не отрывая от него взгляда, вышла из больничной палаты. Дома у родителей не плакала, но все время молчала. Наступила ночь, и все разошлись по своим комнатам. Брат Андре, который очень любил сестру, несколько раз заходил к ней в спальню и видел ее стоящей у окна. В 4 часа утра, выбрав момент, когда в комнате никого не было, она выбросилась из окна...
\
Прошло немного времени, и Модильяни стали называть гением. А на аукционе «Сотбис» портрет Жанны Эбютерн в шляпе кисти ее нищего спутника жизни был продан за 30 миллионов долларов...
информация взята отсюда - www.dikovina.ru/journal/detail/877/
